На набережной хорошо.
Весна затянула шнурки и пустилась плясать по мостовым, да паркам
Я постоял на пешеходном мосту, щурился на солнце. Отвечал улыбкой на улыбки людей. В наушниках разрывался Окси, но я нажал stop, и попросил его быть потише.
Я слушал город, рев машин, на трассе рядом, и тихий шепот Днепра внизу.
Сфотографировал какого-то толи Алжирца, толи Индуса, который на ломанном английском что-то лепетал и, широко улыбаясь тыкал мне фотоаппарат.
Поймал девочку, которая чуть не врезалась в меня на скейте, и потом так забавно, стеснительно извиняясь поспешила ретироваться из моих рук.
Прогулялся на труханов остров.
Подошвы пружинили по теплой дороге.
В единственном работающем кафе на меня посмотрели как на инопланетянина и спросили паспорт.
Я приятно удивился, и пошутил вместе с продавщицей. Скушал резиновый бургер, под бокал пива и подкормил трущуюся под моими ногами большую пушистую котейку, которая благодарно помогла мне расправиться с этим кулинарным изысканием.
Спустился на набережную.
Посидел под мостом, почитал книгу.
Спасибо, Димону за классный подарок.
Днепр ласково облизывал камни мостовой. И я, впервые за много месяцев достал тетрадь с ручкой.
Что-то написал, получилось странно, надеюсь у меня хватит терпения поработать над этим текстом, а не оставить его в тетради.
Посмеялся вместе с какими-то девочками, которые смеялись над моей торчащей из под куртки рубашкой. И прогулялся с ними до метро.
Я тянулся к свету солнца. И оно нежно гладило мою, слегка небритую мордаху своими лучами-пальцами. Я улыбался ему, и мне хотелось обнять каждого кто шел мне на встречу.
Я подышал весной, и снова вернулся в свою берлогу.
Там меня ждут мои внутренние демоны, которые грызут меня каждую ночь, напоминая, что мир в который я так любил - рухнул как карточный домик.
Я пытаюсь научиться жить снова.
У меня нет выбора.
И если бы ты не был глупцом,
Я бы сказал что ты - Феникс.
Зажгись и
Лети.